Сны видящая Алина Дубасова не какая-нибудь «хухры-мухры». Она  работает на высокой должности заместителя руководителя 1-го отдела по расследованию особо важных дел следственного управления СК России по Тверской области. Вот такая длинная у нее должность. Любой составляемый ею документ- будь то протокол, постановление или еще чего-нибудь, занимает аж целые две строки.

         С апреля текущего года она расследует  дело, по которому три человека обвиняются в вымогательстве в целях получения имущества в особо крупном размере, т.е. свыше миллиона рублей. Впрочем, дело так себе,  простенькое, состоит из одного эпизода, свидетелей кот наплакал. Расследование таких дел отнесено к компетенции полицейского следствия. Но прокурор может внести свои коррективы. Поэтому  дело о вымогательстве пристегнули к другому делу и в итоге по объединенному делу проходит четыре обвиняемых. Назовем их так:  Михаил, Геннадий и Владимир. Четвертый фигурант заслуживает  того, чтобы быть названным полным именем - Раевский Юрий Алексеевич. В подручных у Дубасовой в этом деле  следователь по важным-таки  делам Марина Кондюрина.

          С возбуждением дела все четверо были взяты под стражу. Месяц назад суд продлил их арест еще на месяц. Однако при этом произошло интересное событие: адвокаты Михаила и Геннадия   просили суд ограничиться в отношении их подопечных переводом под домашний арест. И, как это принято в таких случаях,  даже представили суду массу    документов, ответили на вопросы. Но суд отказал менять им шконку в СИЗО  на домашнюю постель.

             В этом нет ничего удивительного. Они обвиняются в совершении особо тяжкого преступления, их виновность или невиновность на этой стадии суд не рассматривает. Поэтому даже обвиняемый, невиновность которого будет доказана в будущем,  может оказаться на нарах лишь потому, что ему предъявлено обвинение.

            Правда, Верховный Суд   говорит: « Ни одна из мер пресечения, в том числе мера пресечения в виде заключения под стражу, не может быть избрана подозреваемому или обвиняемому, если в ходе судебного заседания не будут установлены достаточные данные полагать, что подозреваемый или обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, либо может продолжить заниматься преступной деятельностью, либо может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу».

           Однако  на практике следователь пишет дежурные «может скрыться»,  «может продолжить», «может угрожать»  и  т.д. Или такую демагогию понесет, что хоть стой, хоть падай. Так, обосновывая ходатайство о продлении обвиняемым срока следствия, Дубасова пишет: «Наличие у обвиняемых намерения и возможности продолжить заниматься преступной деятельностью  подтверждается также пресечением преступной деятельности лишь после вмешательства правоохранительных органов, а не в связи с их явкой в правоохранительные органы с заявлением о совершенном преступлении, а также непризнанием своей вины».

             Надо же такое придумать.  Михаила и других обвиняют в совершении преступления три года назад.  И, видно ей приснилось, что  они все эти годы намеревались продолжить преступную деятельность. Поэтому и явки с повинной не было, и признания вины тоже. А то, что они реализуют свое конституционное право на защиту и поэтому не признают вину, с точки зрения Дубасовой опять-таки связано с их дурными намерениями.  Чего только не приснится пинкертону в юбке.

             В ходатайстве в суд Дубасова пишет «у органа предварительного следствия имеются достаточные основания полагать, что находясь на свободе, под угрозой применения уголовного наказания обвиняемые  могут скрыться от органа предварительного следствия и суда, тем самым воспрепятствовать расследованию уголовного дела».

            Но  произошло  то, что «умом не понять, аршином не измерить». А именно:  суд  оставил троих еще на месяц в СИЗО, а Раевского … определил под домашний арест.   

             Знала ли судья о «геройском» прошлом Раевского?  По крайней мере в поступивших к ней от Дубасовой документах  об этом ничего не говорится.

             Между тем у Раевского богатая лагерная жизнь.

             25 июня 1998 года Раевский был приговорен к 2 годам лишению свободы по ст. 148 ч.3 и  ст.218 ч.2 УК РСФСР. Эти статьи предусматривают ответственность за вымогательство и ношение, изготовление или сбыт холодного оружия

            17 апреля 2000 года приговорен   по ст.222 ч. 1 УК РФ к 3 годам лишения свободы. Данная статья предусматривает ответственность за незаконные приобретение, передача, хранение, перевозка, пересылка или ношение крупнокалиберного огнестрельного оружия.

            21 мая 2001 года осужден по ст. 163 ч.2 п.п."а,б,в" УК РФ  к 4 годам лишении, т.е. опять за вымогательство. И не простое, а группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с применением насилия. Правда освободился уже 22 марта 2002 г. Причем, с учетом совершения преступления  при наличии судимости, то должен был быть признан рецидивистом.  

             Но, как поется в песне "Недолго музыка играла... Недолго фраер танцевал...". Раевский вновь загремел на нары и очень сильно. В итоге по приговору Тверского областного суда от 24 декабря 2004 г. Раевский в компании еще троих подельников был определен  в колонию строго режима №  7 в Ржеве на 19 лет  по ст.105 ч.2, пункты «в,ж,к», ст. 126 ч.3 па.» и ст.159 ч.3 пункты «а,б» УК РФ.

            Вместо перевода этих норм права на всем понятный язык, приведу фрагмент из судебного решения: « Согласно плану, 19 мая 2003 года на автомобиле Раевский Ю.А. и Иванов О.В. около 13 часов, взяв бейсбольную биту, веревку и лопату, прибыли на  15 км км шоссе, где с целью последующего сокрытия трупа вырыли яму и вернулись в условленное место.

            Шишков Л.В., выполняя свою часть плана, в первой половине дня привез потерпевшего к месту встречи, где передал его Раевскому Ю.А. и Иванову О.В. Последние, реализуя план, зная о болезненном состоянии Николаева и отсутствии в связи с этим у него возможности сопротивляться, перевезли его к заранее подготовленному месту на 15 км шоссе, вывели из машины, после чего Раевский Ю.А. не менее 4 раз ударил Николаева  по голове привезенной битой, отчего Николаев потерял сознание и упал. Затем Раевский Ю.А. и Иванов О.В. с целью лишения жизни веревкой обмотали потерпевшему шею и затянули петлю…».

            Фактически Раевский и его подельник удавили человека словно испанской гарротой. Дальше идет медицинское описание нанесенных  больному Николаеву повреждений. Читая все это,  поневоле  думается,  каким же извергом нужно было быть, чтобы сотворить такое. И этим извергом был Раевский вместе со своими подельниками. Убитого таким образом Николаева бросили в подготовленную яму и закопали.

             Но до этого он был похищен, в течении двух месяцев его возили с места на место, а когда   розыском занялась полиция, то   был убит Раевским. И ради чего, спрашивается? А для того, чтобы скрыть факт завладения  мошенническим путем квартирой Николаева. А также для сокрытия факта его похищения. «Нет человека, нет проблем», -думают такие, как Раевский.

                Раевскому терять нечего. За новое преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы от 7 до 15 лет. Судя по времени судимость за предыдущее убийство, похищение человека и мошенничество с него не снята. Это означает, что суд в будущем должен будет признать его особо опасным рецидивистом. Наказание ему назначат суровое. Отбывать  его он будет в колонию особого режима, где осужденные сразу видны по полосатой робе. А порядки в них такие, что даже колония строго режима, в которой он уже провел значительную часть жизни, ему покажется  пансионатом.  

              Теперь этот Раевский, уже в третий раз в своей жизни  обвиняемый в вымогательстве в особо крупном размере, находится под домашним арестом. Удивительно, что судья довольно легко приняла такое решение, поверив его вранью о том, что он собственник жилья. Но проигнорировала в судебном заседании мое заявление о том, что он  отбывал наказание за особо опасное преступление. Тогда, месяц назад, я не знал   вышеописанные подробности его криминальной жизни.

             Раевский пытается «отмазаться» от вымогательства. Он утверждает, что не вымогал денег у потерпевшего  Владимира Шамарина, того еще фрукта, а лишь просил признать долг. По версии Раевского он, отбывая наказание в колонии,  через  свою жену Раевскую Оксану Валентиновну,  одолжил Шамарину  500 тыс.рублей.

             Я в этом деле защищаю интересы Михаила и Геннадия. Раевский же, словно Горбушкин из Зощенко,   дает сказочные показания о моих подзащитных, которые принимает и Дубасова, и ее подручная Кондюрина. Но не я. Поэтому в рамках своего адвокатского расследования я встретился с бывшей женой Раевского. Она категорически заявила и несколько раз повторила, что    никакие деньги она по просьбе  Раевского не собирала. Она знает Шамарина, как сидевшего в колонии с Раевским и давала ему в долг деньги на развитие бизнеса, но Раевский к этому никакого отношения не имеет,   его  место  в ее жизни давно занято другим мужчиной. Узнав от меня, что Раевский поселен под домашний арест, была удивлена, поскольку она, а не он, является собственником  жилья, в котором находится Раевский.

            Через несколько дней мне стало понятно, что состоялась их встреча и  Раевский повлиял на нее: она попросила не беспокоить ее. Я с этим согласился с условием, что снимаю с себя какие-либо обязательства.  Именно поэтому считаю себя вправе писать о нашей встрече.

             Впрочем, я встречался не только с ней. Но и с теми, кто наверняка должен был сообщить Дубасовой или Кондюриной о моем интересе. Узнав о том, что я иду по их следу, Дубасова не  придумала ничего  лучше, чем вынести постановление о моем отводе от защиты Михаила и Геннадия. Основанием послужил ее очередной  сон.  Но это уже  следующая серия моих рассказов. Тем временем прокуратура области проверяет законность  моего отвода, а я продолжаю адвокатское расследование и опосредованное оказание юридической помощи Михаилу и Геннадию, которые не отказались от мой защиты. 

             Сегодня тот же судья, что и месяц назад, будет рассматривать ходатайство Дубасовой о продлении до 4-х месяцев срока содержания обвиняемых под стражей. С    Михаилом, Геннадием и Владимиром все ясно: суд оставит их под стражей. Раевский же может остаться под домашним арестом только в том случае, если судья так и не узнает, какой он «герой». В этом случае должна быть проведена  служебная проверка цели сокрытия  Алиной Дубасовой   от суда подноготной Раевского.