Давненько  я не писал о работе следствия.  Да и данная публикация преследует цель не только поделиться  нехорошими  впечатлениями  о работе конкретного следователя, но и  довести  их  сведения прокурора Тверской области Бориса Лежникова.  Ему в силу служебных обязанностей положено реагировать на  любые  нарушения закона, тем более раздувшиеся до его уровня. Поэтому писать буду с подробностями, суховато в стиле официального документа, со   ссылками на нормы права. И в то же время с определенной долей иронии. Боюсь как бы не вышел «роман».

             Читателю будет скучновато, но полезно знать, что его представления  о порядке расследования уголовных  дел порой далеки  от реалий сегодняшнего времени.  Они узнают, какие  отвратительные «ингредиенты» используются    на следственной кухне при приготовлении  блюда под названием уголовное дело.  Думаю, что  и некоторые  адвокаты почерпнут  для себя  что-нибудь  полезное.  

Основные   действующие  лица в этой истории:

Антон Негодин -   следователь  Московского МСО г.Тверь  следственного комитета;

Юлия Юлдашева – следователь Московского МСО г.Тверь, у которой дело было месяц;

Артур Ласточкин- руководитель Негодина и Юлдашевой;

Кирилл Федосеев  и Сергей Щелкунов- прокурор Центрального района г.Твери и его заместитель;

Кем-то обиженный Михаил Евдокимов, имеющий статус потерпевшего по уголовному делу.

Обвиняемые Вадим и Юра указаны только по именам.

Упоминаются:

Борис Лежников- прокурор Тверской области;

Альберт Кизимов- руководитель следственного управления Следственного комитета России по Тверской области;

Сергей Монахов- заместитель Кизимова

Татьяна Слесарева-директор гимназии № 12.

             История этого дела началась    в 2021 году.  Не молодая   интеллигентная  супружеская  пара   вечер 7 марта  проводила  за  ресторанным столиком в центре Твери. За соседними  сдвоенными  столами оказалась компания  молодых людей и девушек. И среди них некий Михаил Евдокимов.  

            Я не люблю браться за дела, по которым    уже проводилась работа. Ведь у  каждого адвоката свой стиль, своя тактика. По данному делу были проведены допросы, очные ставки и другие следственные действия.  Но, по просьбе коллеги-адвоката   взялся-таки помочь Вадиму. А затем и Юрию.   Закон допускает защиту одним адвокатом интересов  хоть десятерых  подозреваемых, если в их позиции  нет противоречий.

               Фабула дела состояла в следующем: к закрытию ресторана Вадим и его старший брат приехали забирать родителей. Узнав об оскорблении отца, старший брат потребовал извинений у некоего Руслана.

Из уличной видеозаписи следует: толпятся  более 10 человек. Лиц не разобрать, снег, скользко. Кто-то, кого-то бьет, сбивает с ног. Толпа смещается то в одну, то в другую сторону. Подъезжает машина, останавливается. Толпа оказывается перед машиной. Из нее выходит водитель в яркой бросающейся в глаза бело-синей  куртке. Постояв с полминуты  возле дерущейся толпы, определив   главного драчуна, он делает пару шагов, оказывается в толпе    и  одним ударом отправляет его в нокдаун. По материалам следствия этим драчуном  является Евдокимов. На записи хорошо видно, как он, раскинув руками, отлетает метра на два и падает. Также видно, что кто-то тут же с размаха ногой  один раз бьет его, лежащего, по ногам. Одновременно с этим виден силуэт человека, наклонившегося над предполагаемым Евдокимовым и  наносящего три  удара. Куда бьет не видно.  

          Следствие  для себя определило, что   горизонтальное  положение  Евдокимову придал  Юра. Юра же утверждает, что его и в помине там не было. При этом следствие опирается на единственное доказательство в виде Евдокимова, который «опознает» Юру. Однако, во-первых,  «кино» показывает, что Евдокимов, если и видел Юру до того, как улечься на снегу,  то только в течении секунды,  поскольку был отвлечен на драку с другими.   Во-вторых,   можно себе представить, что   мог увидеть  Евдокимов, разгоряченный дракой, горячительными напитками в компании  девушек,  стоя в двух метрах почти лицом к горящим фарам автомашины. Конечно, ничего.  В- третьих, трое из присутствовавших при драке, знающие Юру в лицо, утверждают, что его там не было. Получается, зря   следователь Негодин  отвел Юре роль  обвиняемого.

              Весной прошлого,  2022 года,  Вадиму и Юре предъявили обвинение в следующей редакции« Юрий… нанес один удар кулаком в область головы Евдокимова, после чего Вадим…  также нанес один удар кулаком в область головы Евдокимова, отчего последний упал на землю».  

               В декабре прошлого года появилась новая версия обвинения «Вадим …   нанес Евдокимову  один удар кулаком в область головы Евдокимова, после чего Юрий …  нанес последнему один удар кулаком в  область головы, от  которого Евдокимов упал на землю». Непосредственно после этого, говорится дальше в обвинении, Вадим … нанес лежащему на земле Евдокимову не менее 3 ударов кулаком и не менее 1 удара ногой, обутой в обувь, в область головы последнего. То есть, по версии обвинения получается, что   нос Евдокимову сломали  не  ударом, от которого он красочно кувыркнулся, а от «удара ногой, обутой в обувь».   

            Увы, видеозапись  показывает несколько  иное: есть удар ногой, но не Вадимом и не в голову. А   Евдокимов  лежит на спине носом к  звездам. Поэтому   удар сбоку, если даже  допустить, что он был, не мог попасть в нос.  Впрочем, Негодин  и не пишет, чьим  ударом поврежден нос   Евдокимова. Вместо   конкретизации этого вопроса, он  лицемерно указывает, что   Юрий нанес один удар в область головы, а Вадим добавил удар ногой в область головы.  

         Хитрость такого изложения событий в том, что Негодин с Ласточкиным на роль неизвестного в белой куртке определили Юру. Но  доказательствами его причастность  к драке не подтверждается.  Разве что ненадежным  опознанием  его Евдокимовым.   Поэтому  виновным  делается Вадим. Однако  нужно увидеть его «богатырскую»  внешность, чтобы понять несостоятельность  попытки приписать ему славу  повреждения носа Евдокимова. Я это понял при первой же встрече с ним и его родителями. И поэтому  попросил  Вадима  в любом медицинском учреждении взять справку о своем весе и росте. Что он и сделал. Так вот рост Вадима 173 см и вес 48 кг. На фоне амбала Евдокимова весом под 100  килограмм и ростом за 180 см  удары щуплого Вадима были  дробинка слону.    Поэтому в обвинительном заключении Негодин «обул» Вадима в «обувь»  и приписал ему удар ногой в голову. Опять таки схитрил, не называя, что за обувь: туфли, кеды, кроссовки, а может и лапти. У каждой из это обуви своя жесткость.  А кто же из них двоих все-таки разбил нос Евдокимову? Об этом, как уже сказал, в обвинении лицемерно умалчивается.

 

                                                                                          АДВОКАТ  КАК КОСТЬ В ГОРЛЕ

 

          2 года следствия-срок большой, дело должно было быть в суде. Но оказалось, что я являюсь … помехой.  Впрочем, проблема по делу из-за меня  возникла еще В 2021 г., когда дело находилось в дознании.  Тогда вынесли первое постановление о моем отводе. Казалось, не будет Экаева в деле, не будет и проблемы. Но, факир был пьян, фокус не удался. Тот же Щелкунов признал мою жалобу обоснованной и отменил первое постановление о моем отводе. Тогда ему еще нечего было беспокоиться за ненадлежащий надзор по делу.

26 января 2022 г. фокус с отводом меня повторил уже Негодин. На этот раз и Щелкунов, и Федосеев отказали мне в восстановлении права на защиту интересов Вадима и Юры. Вместо них это сделал первый заместитель прокурора области Евгений Денисов.

         12 августа 2022 г.   уже Юлдашева вынесла постановление о моем отводе. На этот раз все вплоть до Лежникова  мне отказали в жалобе и этот вопрос находится  уже в Генеральной прокуратуре.   А  я второй год продолжаю защищать интересы Вадима и Юрия, не участвуя в следственных действиях. «Как такое возможно?»,- возникает вопрос. Возможно.  Основная работа  ведь заключается не в том, чтобы  встречаться со следователем. Я как-то поделился с одним работником прокуратуры о моих  отводах. Приятно было услышать ответ: «Значит Вы хороший адвокат. Плохих не отводят». 

Фактическая причина  «буксования» следствия не во мне. При законных и  достаточных   доказательствах и десяток адвокатов не будут помехой.  А в деле Вадима и Юры поразительное беззаконие. Ему способствовали и областное руководство  следствия,  и прокуратур  Кирилл Федосеев.   

          А как это иначе понять?  Посудите сами.   Для  расследования уголовного дела закон предусматривает  двухмесячный  срок.  Если следователь не укладывается в этот срок, а это практически  всегда происходит, то он может быть продлен  руководителем следственного органа до 3-х месяцев. Дальнейшее продление этого срока осуществляется руководителем следствия областного уровня или его заместителем и допускается  только по   делу, расследование которого представляет особую сложность.  

         Но какая была сложность  в мелочном деле  Вадима и Юры.   Свидетели были известны и допрошены еще на стадии  дознания, экспертиза проведена. Казалось бы, проведи необходимые формальности и передай дело прокурору.

           Вскоре  после этого  Юра  сделал шаг в политику, зарегистрировавшись  кандидатом в депутаты в одном из  сельских  поселений. Мальгина ухватилась за это и на законном основании передала  уголовное дело в прокуратуру Центрального района. Оттуда оно поступило  в Московский МСО г.Твери и в конце концов 14 октября оказалось в производстве  следователя Антона Негодина.  К этому времени уже шел 7-й месяц расследования.  Так и до «красного» срока расследования было недалеко.   Дело в том, что    срок  следствия свыше 12 месяцев продлевается  Председателем Следственного комитета России Александром Бастрыкиным  или его заместителем   лишь в исключительных случаях. Обращение в Москву по такому мелочному делу, возбужденному отделом дознания,   было бы чревато серьезными разборками и такими же взысканиями.

          Расследование дела Негодин начал с того, что 25 октября возбудил ходатайство  о продление срока следствия до 8 месяцев, т.е. по 30 ноября 2021  г. В обоснование этого желания  указал  на необходимость: а) дать юридическую оценку действиям Юры; б) получить заключение  комиссионной судмедэкспертизы; в) выполнить следственные и иные процессуальные действия. В общем ни о чем. Ну, а  заместитель руководитель следственного управления Сергей Монахов  удовлетворил это ходатайство.

       Затем 19 ноября  вновь родилось такое же ходатайство по той же абсолютно «хотелке» в качестве основания. Кое-какие изменения все-таки были внесены:  пункты «а» и «б» поменялись местами. А в качестве отчета о проделанной работе за прошедший месяц, Негодиным было указано, что дополнительно осмотрен оптический диск с видеозаписями, представленный Евдокимовым и дополнительно допрошен сам Евдокимов. Да, бедный Негодин. Такой  объем работы  проделать за какой-то месяц! Монахова не обеспокоило, что проделанный и  предстоящий объемы работ только  «курам на смех», а его самого Негодин держит непонятно за кого. Поэтому он продлил срок следствия до 9 месяцев, т.е.  по 31 декабря.

              28 декабря 2021 г. Монахов  продлил срок следствия уже до 10 месяцев, т.е. по 31 января наступающего нового года.  Ничем особенным основания этого продления срока следствия не отличались от предыдущих случаев.  Схожий отчет о том, что за прошедший месяц получено заключение экспертизы, с ним ознакомлен Евдокимов, получен ответ из психоневрологического диспансера и сделан запрос в школу, где учился Вадим. Бедный  Негодин, наверно от усталости с ног валился. Шутка ли, как много успевает проделать за месяц. И Ласточкина представляю, сочувствующего Негодину.

              Такая же «лапша» была представлена Негодиным начальству при следующем продлении до 11 месяцев, т.е. по 28 февраля 2022 года.

              

                                                                                     ПИНГ ПОНГ И СРОК

             

             А дальше началась новая безобразнейшая  эра  расследования, основу которой заложил Монахов  своими  безответственными  соглашательскими решениями.    Поскольку   следующим  продлением срока до 12 месяцев была бы исчерпана компетенция  областного начальства,  Негодин  с Ласточкиным  пошли  по    пути извращения закона. Юристам, практикующим в сфере уголовного судопроизводства, известны основания  для приостановления следствия.  Одним из них является то, что обвиняемый скрылся.  Также   им известно, что  при возобновлении  следствия следователь автоматически  получает  месячный срок для дальнейшего расследования дела. Вот   этим и решили  заняться Негодин с Ласточкиным.  Смею полагать  с дозволения  кого-то из вышестоящего начальства.      

             Итак,   28 февраля 2022 г. закончились 11 месяцев расследования. Однако  вместо очередного продления срока  до 12 месяцев, Негодин  объявил Вадима и Юрия в розыск, а следствие приостановил.

              5 марта следствие было возобновлено ввиду того, что местонахождение Вадима и Юры установлено,  как указал в постановлении Негодин. Срок расследования  установлен 1 месяц, т.е.  по 5 апреля.

              5 апреля следствие вновь приостановлено ввиду  того, что Вадим «скрылся».

            22 апреля Вадим «найден», следствие возобновлено, срок расследования установлен в 1 месяц, т.е. по  22 мая.

            22 мая  следствие в очередной раз приостановлено ввиду того, что Вадим опять «скрылся» и объявлен в розыск.

              1.08.2022 г.  руководитель Ласточкин отменил   постановление от 22 мая о приостановлении следствия и установил месячный срок для расследования. В качестве основания указал  «изучением материалов уголовного дела установлено, что расследование по уголовному делу проведено не в полном объеме». То есть отменил, как незаконное. Само же дело поручил  Юлии Юлдашевой. Но ее соседний кабинет оказался так далеко, что дело до нее шло аж 8 дней. Заботы об очередном сроке следствия, естественно, не было. В связи с этим стоит отметить: некоторое время спустя, когда Негодин с Ласточкиным посчитали следствие оконченным, то для ознакомления с делом Вадиму было   предоставлено всего два дня. Ну, а он, такой-сякой, все был в «бегах», оперативники «с ног сбились» в его поисках.  

              Юлдашева, получив дело,  приняла важные решения:

              12 августа в третий раз отвела меня от участия в деле. Ласточкин,   с ведома или по указанию которого действовали Негодин или Юлдашева, полагал, что    Вадим и Юра в конце концов  обратятся за помощью к другим адвокатам. Да, в деле появлялись другие адвокаты, но проинструктированные мною. Вадим и Юра тоже следовали моим рекомендациям.    

              29 августа объявила Вадима и Юру в розыск.

                8 сентября приостановила следствие ввиду розыска Вадима.

                Этими действиями ее расследование было ограничено. Затем дело вернулось к Негодину, после чего:  

           12 сентября  было вынесено коллективное постановление   об  отмене юлдашевского приостановления от 8 сентября. В обосновании  все та же  формулировка  «изучением материалов уголовного дела установлено, что расследование по уголовному делу проведено не в полном объеме». Да, я не оговорился. Было вынесено именное коллективное постановление, что является юридическим абсурдом, поскольку  коллективных постановлений по уголовному делу не бывает. Тем не менее в   постановлении  от 12 сентября указано, что его вынес заместитель руководителя Московского МСО г.Тверь Ласточкин А.В. Да, здесь тоже я не оговорился.   Но подписано оно другим заместителем. Вот и получается коллективное постановление.  «А что, Ласточкина  понизили в должности?», - как бы возникает вопрос.  Нет, он хоть  руководитель  так себе, ни то ни се, не имеет организаторских способностей,  но пока состоит в своей должности. И это является одной из причин  творящихся по делу беззаконий. А каково положение по другим делам?   

                 12 октября подошел к концу очередной   срок  продления следствия.   Негодин, продолжая «игры» в приостановление и возобновление следствия, в который уж раз приостановил производство по делу. Причина - Вадим «скрылся».

                Обычный читатель наверняка уже запутался в этих датах. Зато те, кому положено знать  и понять  эту арифметику, должны  с карандашом в руках пройти  по цепочке  описанных беззаконий. В них даже запуталась  сама троица Негодин-Ласточкин-Юлдашева.  

               А цепочка незаконных действий и решений тем временем потянулась дальше.  

               8 декабря 2022 г. по делу родилось очередное коллективное постановление того же дуэта об отмене постановления от … 8 сентября 2022 г. , которое было отменено этим же дуэтом 12 сентября  2022 г. по тому же основанию «расследование по уголовному делу проведено не в полном объеме». 

              Ключевым же в этой истории стало то, что постановление от 12 октября 2022 г. о приостановлении следствия осталось неотмененным и следствие не возобновленным. Поэтому, все следственные действия, проведенные после 12 октября, в силу закона являются незаконными. Это и повторное предъявление Вадиму обвинения в декабре в окончательной редакции, и уведомление об окончании следствия и ряд других действий. Первый раз эта процедура была выполнена 5 октября.

            И еще. Мои  источники говорят, что в данном деле постоянно присутствуют жалобы в защиту обиженного Евдокимова, подкрепляемые телефонным правом. Якобы Анна Евдокимова- его, работает  учителем-логопедом и одним из 13 заместителей  директора гимназии № 12.  То, что  пишутся жалобы нет сомнений. Также не сомневаюсь в существовании телефонного права. Вот только мне думается, что    трубку берет    директор гимназии Татьяна Слесарева по просьбе своего заместителя. Вот она, можно сказать, со связями: была депутатом городской думы, участником каких-то голосований, членом общественной палаты города, совета директоров управления образования, общественного совета при УМВД по г.Твери и т.д. Большая общественница.

 

                     

                                                                                А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?

 

             Из хронологии видно, что все сроки производства по делу после 11 месяцев заключались в приостановлении следствия на том основании, что Вадим и Юра скрывались.  А скрывались ли они, объявлялись ли  на самом деле в розыск, искал ли их кто-нибудь? По всем данным ничего этого не было, что подтверждается различными обстоятельствами. 

             Например, в связи с возникшей по работе необходимостью Юрой был сделан запрос и получен ответ  Центрального  отдела полиции Твери от 20.12.2022 г.  следующего содержания «В ходе рассмотрения обращения было установлено, что в Центральном отделе полиции УМВД России по г.Твери … Юрий  в розыске не значится».

            А по документам Негодина он   20 мая 2022 г.  и 29 августа объявлялся в розыск  и по сей день числится в бегах.  Но  в то же время  пишет в суд жалобы,  Негодин с Ласточкиным копируют и представляют в суд документы по этим жалобам. Затем Юра приходит в суд, знакомиться с этими документами. Не ограничиваясь этим, пишет требование Негодину, чтобы он представил ему и другие документы, с которыми он вправе ознакомиться. Казалось бы, вот вам Юра  сам собирается в следственный отдел знакомиться с документами, сам идет в лапы, хватай его, Негодин.  Но нет. Много месяцев разыскиваемый  Юра Негодину не нужен.       

           Именно поэтому, принимая решение об их  розыске,  Негодин А.А.  в соответствии с позицией КС РФ, изложенной в п.3 определения   от 18.01.2005 г. № 26-О по жалобе Коновалова С.Ю.,

          - не убедился в том, что место их нахождения действительно неизвестно,

          - не  привел в подтверждение этого соответствующие доказательства,

          - не уведомил защитников о принятом решении о розыске.

          Между тем, в уголовном деле  имеется масса документов, подтверждающие место учебы Вадима и работы Юры, их места проживания с семьей, в том числе рапорта сотрудников полиции еще со времени нахождения дела в производстве дознавателя Мальгиной.

          Объявление обвиняемого в розыск  для оперативного сотрудника полиции порождает необходимость проведения довольно большого объема работы и ответственность за нее.

          Так, согласно приказу  МВД России, получив постановление о розыске, сотрудник полиции проводит первоначальные действия по установлению местонахождения разыскиваемого. Если в течении 10 дней не удается это сделать, то:

          А) Заводится розыскное дело;

          Б)  Одновременно с этим разрабатывается план розыскных мероприятий;

          В) В информационный центр областного управления МВД направляются статистические  карточки установленной формы;

           Г) О розыске информируется подразделение полиции, выдавшее паспорт, также органы ЗАГС по месту получения свидетельства о рождении, свидетельства о заключении брака;

          Д) Опрашиваются соседи, родственники и знакомые разыскиваемого;

          Е)  Изымаются  образцы почерка, фотографии для сравнительного исследования.

          А было ли хоть что-нибудь из всего этого положенного? Разумеется нет.

           Как уже указано, каждый месяц Негодин приостанавливал следствие.  О каждом таком действии в информцентр положено было направлять статистические карточки формы    1.1 и 3. Направлялись ли они? В жалобах указывалось на это, но в ответе Щелкунова об этом ни слова. Значит не направлялись и приостановление носило ту же видимость для того, чтобы показать липовое продление срока следствия. 

          По поводу таких продлений имеется  приказ Генерального прокурора России от 17 сентября 2021 г. № 544 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия».  И в нем есть пункт 1.12, который  предписывает прокурорам «Принципиально реагировать на практику подмены процессуальных решений о продлении срока предварительного следствия путем его приостановления с последующим возобновлением производства по уголовному делу. При проверке законности постановлений о приостановлении предварительного следствия по основаниям пунктов 1 и 2 части 1 статьи 208 УПК РФ применять комплексный подход к оценке полноты расследования и оперативно-розыскных мероприятий, изучая приостановленные производством уголовные дела одновременно с соответствующими оперативно-служебными материалами».

           Имеется также совместное указание Генерального прокурора № 387/49 и Председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина №  1/218 от 23 июля 2020 г. с длинным названием «Об усилении прокурорского надзора и ведомственного контроля за органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие по уголовным делам о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности». В пункте 3.13 отмечено «При выявлении фактов подмены процессуального продления срока расследования необоснованным приостановлением либо прекращением уголовных дел с последующим установлением дополнительного срока руководителями следственных органов инициировать по каждому такому случаю вопрос о внесении акта реагирования вышестоящему руководителю следственного органа, вплоть до руководства     Следственного комитета Российской Федерации». Это указание в равной мере касается всех дел.

            Какими должны были быть ответы прокурора  Федосеева и его зама Щелкунова? На этот счет тоже имеется ясность. Она в ультимативной форме изложена  в приказе Генерального прокурора от 30 января 2013 г. № 45 «Об утверждении и введении в действие инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах прокуратуры РФ».  В частности, в пункте 6.1 сказано « Обращения, в том числе взятые на контроль (особый контроль), считаются разрешенными только в том случае, если рассмотрены все поставленные в них вопросы, приняты в соответствии с действующим законодательством необходимые меры и даны исчерпывающие ответы заявителям».

            Однако ответы давались такие, будто этого приказа и не существует. Даже при наличии  просьбы в жалобе дать мотивированный ответ по всем доводам, ссылаясь на этот приказ,  Федосеев и Щелкунов ограничивались отписками, в которых ни один довод Вадима или Юры не опровергался.

             Как все  оценить? Мне думается, что это, как  минимум, неуважение к Генеральному прокурору, вызванное уверенностью в безнаказанности. Не обошлось здесь и без личного интереса.   Подтверждение прокурором доводов жалобы означало бы признание   серьезных упущений в первую очередь Щелкунова,  на котором лежит непосредственная обязанность осуществления надзора.   Более того, если в прокуратуру поступали все постановления о приостановлении и возобновлении следствия, то можно сделать обоснованный вывод, что Щелкунов не просто бездействовал, но  попустительствовал  нарушениям следователя.  Поэтому ничего удивительного в том, что районные прокуроры Федосеев и Щелкунов  не увидели в действиях следователя нарушений.  А как быть с тем, что есть вышестоящий прокурор?  

             Раздумывая о том, почему все описанное стало возможно, я склоняюсь к мысли о том, что ответ нужно искать в ст. 17 Уголовно-процессуального  кодекса. Она  гласит, что прокурор, следователь  оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению,   руководствуясь при этом законом и совестью. Ну, а если нет этой самой совести, да еще начальство и прокурор потворствуют, то закон становится дышлом.

             Вот такое следствие проведено в Московском МСО г.Тверь по уголовному  делу № 12101280040000341. Дело еще находится у следователя, 30 марта истечет двухгодичный срок расследования.

             А как квалифицировать описанные нарушения?  На взгляд  имеет  совершение Негодиным и Ласточкиным действий, явно выходящих за пределы их  полномочий и повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов  государства, то есть преступление, выразившееся  в превышении должностных полномочий.

            В завершение хочу отметить, что с точки зрения ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан» данная публикация является  сообщением о нарушении законов,  недостатках в работе должностных лиц государственных органов и  критика  их деятельности. С учетом того, что одним из критикуемых лиц является прокурор района, то прокурорское реагирование должно быть со стороны вышестоящего прокурора. Им является прокурор области Борис Лежников.

            А что касается наличия или отсутствия признаков преступления, то принятие решения по этому поводу относится к компетенции руководителя следственного управления   Альберта Кизимова.

            А дальше? А дальше, как говорилось в рекламе,  ждем до первой звезды.